Есть смирение, которое Бог ненавидит. Давайте познакомимся с человеком, который олицетворяет это отвратительное смирение. Посмотрим, как он живет каждый день.
Во-первых, давайте обратим внимание на то, как много он говорит о смирении. Это любимое наречие. В разговоре этот человек часто говорит: «Я смиренно покоряюсь», «Я смиренно думаю» или «Я смиренно удивляюсь». Обратите внимание на самодовольное использование языка. Незаметно этот человек захватил моральную высоту. Он поставил в известность своего коллегу, друга, члена семьи: «Поскольку я говорю из места смирения, я говорю с высшим авторитетом, превосходством и мудростью». Обратите внимание, как он предваряет саморекламу фразами типа «Я не хочу хвастаться» или «Я был удивлен, как никто другой, когда я» или «Я скромный парень, так что не поймите меня неправильно». Почти в каждом предложении этого человека, ратующего за скромность, он использует личное местоимение «я». Кроме того, он смиренно уверен, что ему есть что добавить к разговору, так зачем ему сдерживаться? Это было бы недобросовестно по отношению к аудитории, которую он всегда стремится расширить, будь то онлайн или лично. В беседах с ним вопросы задаются редко. А если они и возникают, то в самом начале, в качестве подготовки, вступления, возможности для других участников почувствовать себя включенными в беседу, когда оба будут увлечены любой темой, которую выберет скромный человек.
Теперь перейдем к глазам человека, когда он входит в переполненную комнату. Они ищут богатых, обеспеченных, красивых, умных, юморных. Они проходят мимо одиноких, неприспособленных, социально неловких (см. Иакова 2:1-9). Поскольку этому человеку нужна близость к власти, а не сама власть, он не считает себя гордым. Со всей скромностью он считает, что может извлечь пользу из тех, кто выше его по социальной лестнице, и ему нечего взять у толпы, которая ниже его. Для этого человека титулы имеют значение. Они дают цель, достоинство и власть. И пока кто-то говорит о его титуле, а не о его талантах, он скромен. Если же хвалят или продвигают должность, а не человека, занимающего эту должность, то человек сохраняет смирение. Такое раздвоение должности и личности освобождает человека, занимающего такую престижную работу, от повеления Иисуса о том, что «больший из вас да будет вам слуга» (Матф. 23:11).
Ни один портрет этого человека не будет полным без описания его трудовой этики. Она неустанна. Десятичасовой рабочий день — это выходной. Пятнадцать часов на работе — это норма, даже если такие длинные дни не требуются работодателем. Этот скромный человек много работает, потому что не считает себя одаренным от природы. Он смиренно считает, что должен компенсировать свои слабости. Он делает это с помощью силы воли. Конечно, в основе этого лежит отчаянное желание быть замеченным. Быть великим. Поэтому смиренное недоверие к собственным способностям заставляет его упорно трудиться, потому что он хочет этого величия. Он жаждет, чтобы его жизнь была сочтена, поэтому считает, что она будет сочтена только в том случае, если каждый момент будет учтен. В его расписании не хватает доверия. Он отказывается делегировать полномочия, боясь, что подчиненный не выполнит его волю своим способом. Его пугает неудача. Любимое место этого скромного трудоголика — Прит 6:10-11: «Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь: и придет, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя, как разбойник.». Но он еще не проникся Псалмом 127:2: «Напрасно вы рано встаете, поздно просиживаете, едите хлеб печали, тогда как возлюбленному Своему Он дает сон.». Это смирение по типу «возьми себя в руки», а не та версия, которая говорит: «Бог суверенно управляет всеми аспектами творения, включая мою работу, и он решит, насколько я буду успешен». Есть смирение, прославляющее Бога, которое спит по восемь часов в сутки и не работает по выходным, особенно в день Господень. Но есть и другая форма смирения — коварная — которая говорит: «Я не настолько талантлив, чтобы брать отпуск». Никто не настолько важен. Никто не настолько необходим. Этот смиренный человек забыл об этом славном факте.
Наконец, это смирение проявляется в его отношении к самому себе. Он жестоко самокритичен. Если он злится, то злится на себя. Он бьет себя за ошибки и критикует себя за недостатки. Это форма смирения, которая упивается своей неадекватностью. Это смирение, от которого предостерегал К.С. Льюис, — смирение человека, которого «большинство людей в наше время называют «смиренным»… этакого жирного смазливого человека, который постоянно говорит вам об этом».
Теперь, когда мы познакомились с нашим «человеком смирения», давайте рассмотрим его будущее. Оно не многообещающее. Его постоянные ссылки на себя — на свою скромность — будут удерживать его от глубоких, близких отношений, когда он знает другого человека. У него не будет «друга, который ближе брата» (Пр. 18:24), потому что никто не может быть ближе человека с таким смирением. Позже в жизни он будет чувствовать себя все более и более одиноким, до тех пор, пока людей у его смертного одра не станет мало, а те, кто будет присутствовать на его панихиде, едва ли будут знать человека, которого они поминают. Его ждет разочарование в карьере, даже если в глазах мира он будет успешен. Тот, кто не стремится к власти, а лишь хочет быть рядом с ней, никогда не будет иметь достаточной близости. Тот, кто хочет влияния, хочет заполнить бездонную яму. И если наш скромный человек — такой неуверенный в своих талантах и такой одержимый своей трудовой этикой — смог сохранить семью, не видя ее, он, скорее всего, не доживет до того, чтобы насладиться ею. Недостаток сна, еда на ходу, стресс от работы, пренебрежение Божьими дарами в этих областях — все это преждевременно разрушит его тело. Его сердце откажет раньше, чем должно, и он не доживет до того времени, когда «мудрость бывает у старцев, долгота жизни — у разумных» (Иов 12:12). Как будто Бог противится этому человеку (см. 1 Пет. 5:5).
К счастью, время еще есть. Наш человек молод (как и многие с таким смирением). В Божьем Слове много мудрости. Бог может ненавидеть этого человека сейчас, но Его благодать доступна. Истинное смирение еще возможно. А Бог не любит ничего больше, чем смиренного, раскаявшегося грешника. «Жертва Божья — дух сокрушенный: Сокрушенное и раскаянное сердце, Боже, Ты не презришь» (Псалом 51:17). Истинное смирение действительно кается. Оно обращается от себя к Спасителю. Человек с истинным смирением видит гордость, как Джон Буньян, который сказал: «В лучшей молитве, которую я когда-либо молился, было достаточно греха, чтобы проклясть весь мир!». А смирение, которое любит Бог, не видит разницы между собой и самыми низкими из низких. Он также не видит необходимости постоянно трудиться. Он наслаждается отдыхом, игрой, чудесами Божьего творения, семьей и друзьями, которых Бог милостиво предоставил ему. Он понимает мудрость Соломона: «Вот что, по моему разумению, хорошо и прилично: есть, пить и наслаждаться во всех трудах своих, в которых трудится человек под солнцем в немногие годы жизни своей, которые дал ему Бог; ибо в этом награда его» (Еккл. 5:18). Это и есть истинное смирение. Такое, которое любит Бог.
Источник: blog.tms.edu
Переводчик: Сергей Жабинец
